Земные радости и горести
Спиритзм. Земные радости и горести
06.08.2019 10:34 | 
Земные радости и горести
Относительное счастье и несчастье
Нет, потому что жизнь была дана ему как испытание или искупление. Но от него зависит, услаждать ее и быть настолько счастливым, насколько это возможно на земле.
921. Понятно, что, когда человечество преобразуется, человек будет счастлив на земле, но в ожидании этого может ли каждый обеспечить себе относительное счастье?
Чаще всего человек сам виновник своего несчастья. Исполняя закон Бога, он избегает многих зол и доставляет себе счастье настолько полное, насколько оно совместимо с грубым земным существованием.
Человек, глубоко проникнутый своим будущим назначением, в телесной жизни видит только временную остановку. Для него это минутный отдых в дурной гостинице; он легко утешается в нескольких мимолетных неприятностях путешествия, которые должны привести его к положению тем лучшему, чем лучшие он сделал к тому приготовления.
Еще в этой жизни за нарушение законов телесного существования мы наказываемся бедствиями, являющимися следствием этого нарушения и наших собственных излишеств. Если мы станем все ближе и ближе добираться до происхождения того, что зовем земными несчастьями, то увидим, что в большинстве случаев они составляют следствие первого уклонения от прямого пути. Этим уклонением мы вступили на дурной путь и шаг за шагом впадаем в несчастье.
922. Земное счастье бывает сообразно с положением каждого лица; и что достаточно для счастья одного, то является несчастьем для другого. Есть ли, однако, общая мера счастья для всех людей?
Для материальной жизни такой мерой является обладание необходимым; для моральной жизни – добрая совесть и вера в будущее.
923. Но то, что является избытком для одного, не есть ли необходимое для другого и наоборот, в зависимости от положения?
Да, по вашим материальным понятиям, по вашим предрассудкам, по вашему честолюбию и по всем вашим смешным нелепостям, значение которых покажет будущее, когда поймете истину. Без сомнения, имевший 50000 руб. годового дохода, будучи вдруг принужден жить на 10 руб., сочтет себя очень несчастным, не будучи в состоянии вести прежний образ жизни, поддерживать то, что он называет своим положением, – иметь лошадей, лакеев, удовлетворять всем своим страстям.
Он думает, что нуждается в необходимом, но, говоря откровенно, сочтешь ли ты его достойным сожаления, когда рядом с ним есть умирающие от холода и голода и не имеющие убежища, где преклонить свою голову?
Мудрый, чтобы быть счастливым, смотрит вниз, а никогда не вверх, а если и обращает туда свои взоры, то лишь для того, чтобы вознестись душой к бесконечности. (См. 15.)
924. Бывают бедствия, не зависящие от образа действий и поражающие самого праведного человека; нет ли какого средства предохранить себя от этого?
В таких случаях человек должен покориться и перенести несчастье безропотно, если хочет совершенствоваться. Но он всегда может почерпнуть утешение в своей чистой совести, которая дает ему надежду на лучшее будущее.
925. Зачем Бог дает иногда богатство тем, кто, по-видимому, не заслуживает этого?
Это милость в глазах лишь тех, кто видит одно настоящее; но помни хорошенько, что богатство есть испытание, часто более опасное, чем бедность (814).
926. Цивилизация, создавая новые нужды, не является ли источником новых скорбей?
Горести этого мира соответственны искусственным нуждам, которые вы сами создаете себе. Тот, кто умеет умерять свои желания и смотрит без зависти на других, оберегает себя в этой жизни от многих огорчений. Наиболее богатый тот, у кого наименее нужд.
Вы завидуете наслаждению тех, кто кажутся вам счастливыми мира сего, но знаете ли вы, что их ожидает?
Если они пользуются своим богатством только для себя, они – эгоисты, и их ожидают несчастья! Скорее жалейте их. Бог разрешает иногда, чтобы злой благоденствовал, но счастью его нечего завидовать; он заплатит за него горькими слезами. Если несчастлив человек достойный – это испытание; и если он перенесет его мужественно – оно зачтется ему. Помните слова Христа: блаженны страждущие, ибо они утешатся.
927. Избыток, конечно, не необходим для счастья, но действительно ли горе тех, кто лишены необходимого?
Человек действительно несчастлив, когда он страдает от недостатка необходимого для жизни и для телесного здоровья. Лишение это может зависеть от его личной вины, и тогда он должен обвинить самого себя. Если же в этом виновны другие, то ответственность падает на того, кто был тому причиной.
928. Особенностью природных наклонностей Бог, очевидно, указывает нам на наше призвание в этом мире. Не происходит ли много зол оттого, что мы не следуем этому призванию?
Это правда. Родители часто по гордости или скупости отклоняют детей от пути, начертанного для них природой, и вследствие таких отклонений рискуют их счастьем – за это они будут отвечать.
Значит, вы находите справедливым, чтобы сын высокопоставленного человека был сапожником, если он имеет к этому призвание?
Не надо впадать в нелепости и крайности. Цивилизация имеет свои потребности. Зачем быть непременно сапожником, когда человек может быть чем-либо другим? Он всегда может быть полезным по мере своих способностей, если им не дано ложного направления.
Например, вместо плохого адвоката, человек этот мог бы быть очень хорошим механиком.
Положение людей, не соответствующее их умственным способностям, конечно, одна из наиболее частых причин разочарования.
Неспособность к избранной карьере является неиссякаемым источником несчастий, и если к неспособности присоединится еще самолюбие, препятствующее человеку искать выхода в более скромную профессию, то он начинает видеть в самоубийстве лучшее средство для избежания того, что считает унижением. Если бы нравственное воспитание возвысило его над грубыми предрассудками гордости, он никогда не был бы застигнут врасплох.
929. Бывают люди, лишенные всяких средств к жизни и в перспективе имеющие одну смерть даже тогда, когда вокруг них царит изобилие, что должны они предпринять? Должны ли они допустить себя умереть с голоду?
Никогда не следует иметь мысли позволить себе умереть с голоду; всегда можно найти средство для пропитания, если гордость не станет между нуждой и трудом. Часто говорят: нет низкого положения, нет постыдного труда, но говорят для других, а не для себя.
930. Очевидно, без общественных предрассудков, которым люди дозволяют властвовать над собой, всегда можно найти какой-нибудь труд, способствующий к жизни, хотя бы с ущербом своему положению; но ведь и между людьми без предрассудков бывают такие, которые находятся в полной невозможности удовлетворить своим нуждам, по болезни или по другим причинам, не зависимым от их воли?
В обществе, устроенном по закону Христа, никто не должен умирать с голоду.
При мудрой и при предусмотрительной общественной организации нуждаться в необходимом может человек только по своей вине, но и самые проступки его часто бывают результатом среды, в которой он находится. Когда человек будет исполнять закон Бога, у него будет общественный порядок, основанный на солидарности и справедливости, и он сам сделается лучшим (793).
931. Почему в обществе страдающие классы более многочисленны, чем счастливые?
Ни один из них не счастлив совершенно, и то, что считают счастьем, часто скрывает в себе мучительные скорби; страдания есть везде. Однако чтобы ответить на твою мысль, я скажу, что классы, которые ты называешь страдающими, более многочисленны потому, что земля есть место искупления. Когда человек сделает из нее местопребывание добра и добрых духов, то он не будет на ней несчастлив, и земля станет для него земным раем.
932. Почему злые так часто имеют в жизни преобладающее влияние над добрыми?
Вследствие слабости добрых злые смелы и пронырливы, добрые робки; когда последние захотят, они одержат верх над первыми.
933. Человек часто бывает виновником своих материальных страданий, не является ли он также виновником и моральных?
Еще более, ибо страдания материальные иногда независимы от воли; но пораженная гордость, оскорбленное самолюбие, терзания скупости, зависти, ревности, одним словом, всех страстей, являются муками души.
Зависть, ревность! Счастливы те, кто не знает этих двух точащих червей! При зависти и ревности нет покоя, нет спокойствия тому, кто постигнут этим злом.
Предметы его желаний, его ненависти, его досады восстают перед ним, как призраки, не оставляющие его в покое и преследующие даже во сне. Ревнивый и завистливый находятся в состоянии как бы постоянной горячки. Желательно ли это положение, и не понятно ли вам, что своими страстями человек создает себе добровольные страдания и что земля становится для него настоящим адом?
Многие выражения ярко изображают действия некоторых страстей. Говорят, быть надутым гордостью, умирать от зависти, сохнуть от ревности или злобы, терять от них аппетит и так далее. Эти картины вполне правдивы. Иногда даже зависть не имеет определенного предмета. Есть люди по природе завистливые ко всему, что возвышается, что выходит из обыденного уровня, даже тогда, когда у них нет к тому никакого интереса, но единственно по той лишь причине, что не могут с ним сравниться; все, кажущееся им высшим, им не нравится, и, если они составляли большинство, то все старались бы понизить до своего уровня. Это зависть, соединенная с посредственностью.
Человек часто бывает несчастлив только потому, что придает слишком большое значение предметам мира сего; в таком случае тщеславие, неудовлетворенное честолюбие и жадность составляют его несчастье. Но, если он станет выше узкого круга материальной жизни, если вознесет свои мысли к бесконечному, составляющему его назначение, то бедствия человечества покажутся ему столь же мелочными и ребяческими, как и печаль ребенка, огорченного потерей игрушки, составлявшей его высшее наслаждение. Видящий блаженство только в удовлетворении гордости и грубых инстинктов, несчастен, когда не может удовлетворить их, тогда как тот, кому не нужно лишнего, счастлив тем, на что другие смотрят, как на бедствие. Мы говорим о человеке цивилизованном, ибо дикари, имея более ограниченные нужды, не имеют этих причин для терзаний и желаний. Их воззрение на вещи совсем иное. Цивилизованный же человек обдумывает свое несчастье и анализирует его; вот почему оно сильнее на него действует. Но так же точно он может обдумывать и анализировать и средства утешения. Это утешение он черпает в христианском чувстве, дающем ему надежду на лучшее будущее, и в спиритизме, дающем ему несомненность этого будущего.
Потеря любимых людей
Эта причина печали равно постигает и бедного, и богатого, – это составляет их испытание, их искупление и общий закон, но утешением служит возможность сообщаться с вашими друзьями известным вам путем в ожидании того, когда у вас будут другие средства, более прямые и более доступные вашим чувствам.
935. Что думать о мнении лиц, видящих кощунство в загробных сообщениях?
Не может быть в этом кощунства, когда мысли сосредоточены и общение производится с почтением и благопристойностью; это доказывается тем, что духи, чувствующие к вам привязанность, являются с удовольствием, счастливы вашей памятью и возможностью беседовать с вами; но совершать это легкомысленно действительно кощунство.
Возможность входить в общение с духами представляет живейшее утешение, доставляя нам способ беседовать с нашими родственниками и друзьями, покинувшими землю прежде нас. С помощью вызываний мы приближаем их к себе; они около нас, слышат и отвечают нам; разлуки, так сказать, более не существует. Они помогают нам своими советами, выражают нам свою привязанность и удовольствие, испытываемое ими вследствие нашей памяти о них. Не дорого ли для нас знать, что они счастливы; изучать, благодаря им, подробности их нового существования и приобретать уверенность, в свою очередь, соединиться с ними.
936. Каким образом неутешная печаль переживающих действует на духов, являющихся ее предметом?
Дух чувствителен к воспоминанию и сожалению о нем тех, кого он любил, но беспрестанная и неразумная печаль действует на него тягостно, потому что в этой чрезмерной печали он видит недостаток веры в Бога и в будущее, а следовательно, и препятствие к совершенствованию и, быть может, даже ко взаимному соединению.
Так как дух, освободясь от тела, счастливее, чем на земле, то сожалеть, что он умер, значит жалеть, что он счастлив.
Два друга – пленники и заключены в одной темнице; оба они некогда должны быть свободны, но один из них получает свободу ранее другого. Было ли выражением привязанности со стороны остающегося горевать о том, что друг его избавился раньше его?
Желать, чтобы освободившийся разделял плен и страдания, было бы скорее эгоизмом, чем привязанностью. Те же самое и с двумя существами, любившими друг друга на земле; тот, кто умирает раньше, освобожден прежде, я мы должны поздравить его с этим, ожидая с терпением минуты, когда наступит и наша очередь. Сделаем по этому вопросу другое сравнение. У вас есть друг, положение которого возле вас очень тягостно; здоровье его или интересы требуют его отъезда в другой край, где ему будет лучше во всех отношениях. Его временно не будет с вами, но вы всегда будете иметь от него известия; разлука явится только материальной. Будете ли вы недовольны его удалением, если оно необходимо для его блага? Спиритическое учение наглядными доказательствами, даваемыми о будущей жизни, о присутствии вокруг нас тех, кого мы любили, о постоянстве их привязанности и заботливости, и возможностью поддерживать общение с ними, доставляет величайшее утешение в одной из наиболее законных причин печали. При спиритизме нет одиночества, нет разлуки, самый одинокий человек всегда окружен друзьями, с которыми может беседовать. Мы нетерпеливо переносим превратности жизни; они кажутся нам до того невыносимыми, что мы представить себе не можем, чтоб могли перенести их; а между тем, если бы перенесли их мужественно, если бы умели заставить замолчать свой ропот, то, освободившись от этой земной темницы, поздравили бы себя с этим, как больной, исцелившийся после трудной операции, благодарит себя за то, что решился подвергнуться тягостному лечению.
Разочарования. Разбитые привязанности
Да; но мы вас учим жалеть неблагодарных и неверных друзей, ибо им будет хуже вашего. Неблагодарность – дочь эгоизма, а эгоист встретит позже такие же бесчувственные сердца, каким был и сам. Подумайте обо всех тех, кто сделали добра больше вашего, которые были лучше вас и все-таки были награждены неблагодарностью. Подумайте, что Самого Христа оскорбляли и презирали при жизни, обходились с Ним, как с плутом и обманщиком, и не удивляйтесь, что так же точно поступают и с вами. Добро, вами сделанное, пусть будет вашей наградой; не обращайте внимание на то, что вам отвечают получившие его. Неблагодарность есть испытание для вашего постоянства в добре; вам это будет зачтено, а те, кто вам так отплатили, будут наказаны, и тем больше, чем больше была их неблагодарность.
938. Но разочарования, причиненные неблагодарностью, не ожесточают ли сердца и не закрывают ли его для чувствительности?
Это было бы напрасно; человек с добрым сердцем, как ты говоришь, всегда счастлив добром, им творимым. Он знает, что если оно не зачтется ему в этой жизни, то зачтется в будущей, а неблагодарному остаются стыд и угрызения.
Эта мысль не помешает сердцу его быть огорченным; но не может ли это зародить в нем мысль, что будь он менее чувствителен, был бы он более счастлив?
Да, если он предпочитает счастье эгоиста; но это печальное счастье! Итак, пусть он знает, что неблагодарные друзья, его покинувшие, недостойны его дружбы и что он ошибся на их счет; ему нечего их жалеть. Позже он найдет друзей, которые сумеют лучше понять его. Жалейте поступающих с вами дурно, если вы того не заслужили, ибо их ждет печальная расплата, но не обращайте на это внимания, это средство подняться выше их.
Природа дала человеку потребность любить и быть любимым. Одна из наибольших радостей, дарованных ему на земле, – встретить сердце, симпатизирующее ему; таким образом, природа дала ему зачатки счастья, приуготованного ему в мире совершенных духов, где все – любовь и доброжелательство; в этой-то радости и отказано эгоисту.
Антипатичные союзы
Ты, значит, не понимаешь, что это наказание, хотя и временное. Затем, сколько есть таких людей, которые, судя по внешности, предполагают, что любят безумно, а между тем, когда им приходится жить вместе с любимым человеком, они скоро убеждаются, что их чувство было лишь материальной привязанностью. Недостаточно плениться особой, у которой вы предполагаете прекрасные качества и которая вам нравится: только действительно живя с человеком, можно его оценить. Сколько также и таких союзов, которые поначалу, по-видимому, никогда не обещают быть симпатичными, а потом, когда та и другая сторона узнает друг друга и хорошо изучит, то отличаются нежной и продолжительной любовью, основанной на взаимном уважении! Не надо забывать, что любит дух, а не тело, и что когда материальная иллюзия исчезнет, дух видит действительность.
Есть два рода привязанностей; тела и души, и часто одну принимают за другую. Привязанность души, когда она чиста и симпатична, – прочна; привязанность тела кратковременна. Вот почему часто бывает, когда иллюзия исчезнет, воображавшие, что будут любить вечно, кончают тем, что ненавидят друг друга.
940. Недостаток симпатии между двумя существами, назначенными к совместной жизни, не есть ли точно так же источник печалей, тем более горьких, что отравляют все их существование?
Действительно, очень горьких; но это одно из несчастий, первой причиной которых чаще всего бываете вы сами; прежде всего виноваты ваши законы, ибо неужели ты думаешь, что Бог принуждает тебя жить с тем, кто тебе противен! Притом же в союзах этих вы чаще ищете удовлетворения вашей гордости или честолюбия, чем счастья взаимной любви, тогда вы несете последствия ваших заблуждений.
В этом случае, не бывает ли почти всегда невинной жертвы?
Да, и это для нее тяжелое испытание; но ответственность за ее несчастье падет на тех, кто будет тому причиной. Если свет истинный проник в ее душу, она почерпнет утешение в вере в будущее; впрочем, по мере того как предрассудки ослабнут, причины этих частных несчастий также исчезнут.
Боязнь смерти
Боязнь эта напрасна; но как же быть? Их с самого детства стараются убедить, что существует ад и рай, причем им говорят, что они скорее попадут в первый, чем во второй, так как естественные потребности природы представляются в виде смертного греха для души. Люди эти, становясь взрослыми и научившись рассуждать сколько-нибудь, убеждаются в невозможности допустить это и становятся материалистами или атеистами; таким-то образом доводят их до убеждения, что вне настоящей жизни нет более ничего.
Что касается тех, кто устоял в своих детских верованиях, они опасаются вечного огня, который будет жечь их, не уничтожая.
Праведному смерть не внушает никакой боязни, потому что при вере – будущее для него несомненно; нужда заставляет его ждать лучшей жизни, а милосердие, закон которого он исполнял, дает ему уверенность, что в том мире, куда он готовится войти, он не встретит никого, чьего взгляда мог бы опасаться (730).
У материального человека, более привязанного к телесной жизни, чем к духовной, на земле есть материальные печали и наслаждения, счастье его – в преходящем удовлетворении его желаний. Душа же его, всегда занятая и удрученная превратностями жизни, находится в постоянной тоске и страданиях. Смерть его пугает потому, что в своем будущем он сомневается и на земле оставляет все свои привязанности и надежды.
Человек нравственный, возвысившийся над искусственными потребностями, созданными страстями, начиная с этой жизни, пользуется радостями, материальному человеку не известными. Умеренность его желаний дает его духу спокойствие и ясность. Счастливый добром, им совершаемым, он не знает разочарований, и неприятности скользят по его душе, не оставляя на ней болезненного следа.
942. Не найдут ли некоторые лица банальными эти советы быть счастливым; не увидят ли они в них того, что зовется общими местами, избитыми истинами, и не скажут ли, что в сущности секрет быть счастливым заключается в умении переносить несчастья?
Найдутся, и даже много таких, что скажут это, но они похожи на больных, которым врач предписывает диету: им хотелось бы исцелиться без лекарств, продолжая употреблять то, что для них вредно.
Отвращение к жизни. Самоубийство
943. Откуда происходит отвращение к жизни, овладевающее некоторыми лицами без достаточных к тому оснований?
Последствие праздности, недостатка веры и часто пресыщения. Для того, кто упражняет свои способности с полезной целью и согласно своим природным свойствам, труд нисколько не кажется сухим, а жизнь течет быстрее; он переносит превратности с тем большим терпением и покорностью, что действует в видах более прочного и продолжительного счастья, его ожидающего.
944. Имеет ли человек право располагать своей собственной жизнью?
Нет, один Бог имеет это право. Произвольное самоубийство есть нарушение этого закона.
Разве самоубийство не всегда произвольно?
Сумасшедший, убивая себя, не ведает, что творит.
945. Что думать о самоубийстве, причина которого отвращение к жизни?
Безумные! Отчего бы им не трудиться: существование не было бы им в тягость.
946. Что думать о самоубийстве с целью избежания горестей и разочарований этого мира?
Бедные духи, не имевшие мужества переносить горести существования! Бог помогает страдающим, а не тем, в которых нет ни сил, ни мужества. Превратности жизни суть испытания или искупления; счастливы вы, переносящие их безропотно, ибо вы будете награждены. Горе, напротив, тем, которые ждут своего спасения от того, что в своем нечестии зовут случаем или судьбой. Случай или судьба, выражаясь их языком, действительно, могут им поблагоприятствовать на мгновение, но лишь для того, чтобы позже и более тяжким образом дать им почувствовать тщету этих слов.
Те же, которые довели несчастного до этого акта отчаяния, подвергнутся ли последствиям этого?
О, эти-то?.. Горе им, ибо они ответят за это, как за убийство.
947. Человек, умирающий с отчаяния под гнетом нужды, может ли считаться самоубийцей?
Это самоубийство; но те, кто были тому причиной или имели возможность отвратить это, более виновны, чем он; его же ждет снисхождение. Однако не думайте, чтобы он был совершенно оправдан, если у него недостало твердости и постоянства и не употреблены им все средства, чтобы выйти из затруднения. Горе в особенности ему, если отчаяние его происходит от гордости; я хочу сказать, если он из тех людей, в которых гордость парализует разум, которые постыдились бы жить трудами рук своих и предпочитают скорее умереть с голода, чем нарушить то, что называют общественным положением. Не во сто ли раз более величия и достоинства в том, чтобы бороться с несчастьем и презирать мнение того эгоистичного и суетного света, который благосклонен лишь к тем, кто ни в чем не нуждается и тотчас поворачивается к вам спиной, как только сам становится вам нужен. Жертвовать своей жизнью для мнения этого света – вещь нелепая, ибо свет не придает этому значения.
948. Самоубийство во избежание стыда за дурной поступок, так ли достойно порицания, как и убийство, совершенное вследствие отчаяния?
Самоубийство не заглаживает проступка, напротив, вместо одного, являются два. Раз нашлось мужество совершить зло, надо иметь мужество и перенести его последствия. Бог судит и, в зависимости от причины, может иногда уменьшить суровость приговора.
949. Простительно ли самоубийство, когда оно имеет целью воспрепятствовать стыду пасть на детей или на семью?
Тот, кто действует таким образом, хотя не делает добра, не думает, что делает его, и Бог принимает это во внимание, так как это искупление наложено человеком самим на себя. Он хотя и уменьшает свой проступок намерением, но тем не менее совершает его. Впрочем, уничтожьте злоупотребление вашего общества и ваши предрассудки, и у вас не будет более таких самоубийств.
Тот, кто лишает себя жизни, стыдясь проступка, тот доказывает, что придает больше значения благоволению людей, чем Бога, ибо готовится войти в жизнь духовную, обремененный грехами, отняв у себя средства загладить их в течение жизни. Бог менее неумолим, чем люди; Он прощает чистосердечно раскаявшемуся и принимает во внимание исправление, его проступка. Самоубийца не делает ничего подобного.
950. Что думать о лишающем себя жизни в надежде достигнуть скорее другой, более лучшей, жизни.
Новое безумие! Пусть он делает добро и тогда вернее достигнет ее. Он замедляет свой вход в лучший мир, и сам будет просить возвратиться кончить ту жизнь, которую пресек вследствие ложной идеи. Проступок, каков бы он ни был, никогда не открывает святилище избранных.
951. Пожертвование своей жизнью не бывает ли иногда заслугой, когда имеешь целью спасти жизнь другого или быть полезным себе подобным?
Это возвышенно, в зависимости от намерения, и самопожертвование не есть самоубийство; но Бог противится бесполезной жертве и Ему не может быть угодно, если она омрачается гордостью. Самопожертвование – заслуга только тогда, когда оно бескорыстно. А иногда у совершающего его бывает задняя мысль, уменьшающая ее значение в глазах Божьих.
Всякая жертва, сделанная в ущерб своему собственному благу, есть акт, в высшей степени достойный в глазах Божиих, ибо это исполнение закона милосердия. Жизнь есть земное благо, которым человек дорожит более всего, поэтому тот, кто отказывается от нее для блага себе подобных, совершает не преступление, а самопожертвование. Но прежде исполнения, ему следует подумать, не полезнее ли будет его жизнь, чем смерть?
952. Совершает ли самоубийство человек, погибающий жертвой страстей и знающий, что это ускорит его конец, но не имеющий силы им противиться, так как привычка обратили их в настоящие физические потребности?
Это – самоубийство моральное. Разве вы не понимаете, что в этом случае человек вдвойне виновен?
В нем недостаток мужества, господство животного чувства, и, сверх того, забвение Бога.
Более ли виновен он, чем тот, кто лишает себя жизни с отчаяния?
Он более виновен потому, что у него было время обдумать свое самоубийство; у того, кто совершает последнее мгновенно, бывает иногда род бессознательности, близкой к помешательству. Первый же будет гораздо строже наказан, ибо наказание всегда соразмеряется с сознанием совершаемых проступков.
953. Когда человеку угрожает неминуемая и ужасная смерть, то виновен ли он, если сократит свои страдания добровольной смертью?
Не дождаться предела, назначенного Богом, всегда дурно; кроме того, можно ли быть совершенно уверенным, хотя бы и при всех признаках, что предел этот наступит и что в последнюю минуту нельзя получить неожиданной помощи? Понятно, что при обыкновенных обстоятельствах самоубийство достойно порицания, но мы допускаем случай, когда смерть неизбежна и жизнь сокращается лишь на несколько мгновений; и все-таки это недостаток покорности и повиновения воле Создателя.
Каковы последствия самоубийства?
Как и всегда, – искупление, соответственное тяжести вины, в зависимости от обстоятельств.
954. Достойна ли осуждения неосторожность, бесполезно подвергающая жизнь опасности?
Виновность является только, когда есть намерение или положительное сознание совершаемого зла.
955. В некоторых странах женщины добровольно решаются на сожжение себя на телах своих мужей; можно ли считать их самоубийцами и подвергаются ли они последствиям своего поступка?
Они повинуются предрассудку и часто скорее насильно, чем по своей собственной воле; они полагают, что исполняют обязанность, а это не есть свойство самоубийства. Их извиняет нравственное ничтожество большинства из них и их неведение. Эти варварские и бессмысленные обычаи исчезают с цивилизацией.
956. Те, кто, не будучи в силах выносить потерю любимых ими лиц, лишают себя жизни в надежде соединиться с ними, достигают ли своей цели?
Результат для них как раз противоположен тому, которого они ждут; и, вместо того чтобы соединиться с предметом своей привязанности, они отдаляют себя от него на более долгое время, ибо Бог не может награждать трусости и оскорбления, наносимого Ему сомнением в Его Проведении. За эту минуту безумия они заплатят большими скорбями, чем те, что они думали сократить, и не получив взамен того удовлетворения, на которое надеялись (934 и сл.).
957. Каковы вообще для духа последствия самоубийства?
Последствия самоубийства очень различны; за него нет определенных наказаний, и во всяком случае наказания соответствуют причинам самоубийства; но единственное последствие, которого самоубийца не может избежать, это – разочарование в его надеждах. Впрочем, участь всех и каждого не одинакова. Она зависит от обстоятельств, одни искупают свою вину непосредственно, другие – в новом существовании, которое будет хуже того, коего течение они прервали.
Наблюдение действительно показывает, что последствия самоубийства не всегда одни и те же; но из них есть такие, которые общи всем случаям насильственной смерти и являются результатом резкого прекращения жизни. Прежде всего сюда относится более продолжительное и трудное отделение связи, соединяющей дух и тело; связь эта в момент прекращения ее почти всегда бывает в полной своей силе, тогда как при естественной смерти она ослабляется постепенно и часто разрешается прежде, чем жизнь, совершенно потухнет. Последствием этого являются продолжительность духовного смятения; затем – большая или меньшая иллюзия, заставляющая духа предполагать, что он относится еще к числу живых (155—165).
Соответствие, проявляющееся между духом и телом, как замечено у некоторых самоубийц, производит на духа отражение состояния тела; так что дух, ощущает явление разложения и испытывает вследствие того ощущение, полное ужаса и страданий.
Такое состояние может продолжаться столько времени, сколько должна была длиться жизнь, которую они пресекли. Это явление не общее, но, во всяком случае, самоубийца не избежит последствий недостатка мужества и рано или поздно, тем или другим способом искупит свою вину. Так, некоторые духи, бывшие весьма несчастными на земле, говорили, что в предшествовавшем своем существовании были самоубийцами и добровольно подверглись новым испытаниям, чтобы попытаться перенести их с большей покорностью. У некоторых из них это род привязанности к материи, от которой они тщетно стараются освободиться, чтобы унестись в лучшие миры, но доступ туда воспрещен им; большинство же испытывает сожаление о совершении бесполезного поступка, так как вследствие его, они обманулись в своей надежде. Религия, нравственность, все философские учения осуждают самоубийство, как деяние, противное закону природы; все они, в принципе, утверждают, что никто не имеет права добровольно сокращать свою жизнь; но почему никто не имеет этого права? Почему же нельзя положить конец своим страданиям? Спиритизму дано было показать примерами тех, которые пали, что это проступок не только в смысле нарушения морального закона, – довод мало значительный для некоторых, но и бессмысленное деяние, которым ничего не достигается; спиритизм учит нас этому не по теории, но выставляет пред нами самые факты.
Обновлено (08.08.2019 16:49)